25 августа 1937 года мы с Иваном решили пожениться, не попросив разрешения у родителей. Иван мне нравился, дружили мы с ним уже два года. Зимой Ваня познакомился с моей мамой, а через полгода мы решили создать семью. После того как я дала согласие, Ваня вызвал конюха и дал задание привезти с моей квартиры корзиночку с моим имуществом и постель. Так началась моя семейная жизнь. Никакой регистрации и свадебного торжества не было. Зарегистрировались уже через семь лет, когда у нас было трое детей.

Шёл 1937 год. Люди жили в напряжении и страхе, боялись общаться с товарищами по работе, с соседями. Даже с друзьями не откровенничали. В моей жизни в первое время после замужества всё было хорошо, мы строили планы на будущее… Но 4 февраля 1938 года в 10 часов утра пришли бывшие Ванины товарищи из милиции и предъявили ордер на арест. В квартире устроили погром, что-то искали. Я в то утро уехала в район в одну из школ осматривать учащихся. Вернулась домой и застала такое. После обыска служащие сберкассы рассказали, что Ивана Степановича арестовали, но причины никто не знал. Выяснилось, что накануне, дня за два, был арестован секретарь райкома комсомола, а затем и весь комсомольский актив - всего 16 человек. «Врагам народа» в ту пору было по 22 - 23 года. Всех обвиняли по статье 58 в организации вооружённого восстания, агитации против советской власти, а Ваню дополнительно – в создании «чёрной кассы». Что примечательно: у мужа в сберкассе только закончилась без замечаний областная ревизия, и ревизоры обещали перевести его на работу в Киров, в областную сберкассу инспектором. Мы уже с ним начали планировать жизнь на новом месте, а тут такое…

Сколько мною было пролито слез! Я была на третьем месяце беременности. В чём обвиняют арестованных, мы узнавали от них самих, когда по разрешению тюремного начальства забирали бельё для стирки. Записки писали на тонкой папиросной бумаге и прятали в швах рубах и кальсон. На основе этих записок мы писали письма членам правительства: Сталину, Калинину, Ворошилову. Родственники арестованных собирались у меня на квартире по 5 - 6 человек и ночами строчили письма, а отправляли их не в своём районе, а в других: в надежде, что наши прошения дойдут. На работе ко мне относились хорошо, сочувствовали, все успокаивали, говорили, что это просто ошибка, и верили, что «там» разберутся.

Я долго не сообщала об этом родителям, боялась, что меня ругать будут за то, что поторопилась выйти замуж. Родные о моей беде узнали от чужих людей. Потом перевели наших «врагов народа» в Киров и отпустили без суда в декабре, через одиннадцать месяцев после ареста. Здоровье пошатнулось у всех. Их на допросах длительное время держали на ногах и, если человек падал, били ногами и опять ставили. У кого-то психика нарушилась, а Ваня мучался варикозным расширением вен - пришлось делать две операции.

Подготовила Надежда БАХМАТОВА.