Скоро 9 Мая - очередной День
памяти тех, кто участвовал в Великой Отечественной войне. Просматривая документы
Лажской средней школы, заботливо собранные её бывшим директором Фаиной Петровной
Тяжельниковой, некоторые документы по истории совхоза «Лажский» и деревни
Зайчики, я с удивлением отметил, что в них нет упоминания о моём отце-фронтовике
Алексее Сергеевиче Кузнецове. Попробую исправить этот пробел.
Родина
– деревня Зайчики
Мой отец Алексей Сергеевич
Кузнецов родился в деревне Зайчики в 1921 году, окончил 4 класса Гаврюшатской
школы и, как большинство деревенских ребят, учение не продолжил. Учился он
вместе с Анной Петровной Смышляевой (сейчас Помыткиной), которая ныне
здравствует и проживает в с. Лаж. Есть фотография, на которой они запечатлены на
каком-то районном слёте активистов, скорее всего, заведующих сельских клубов. В
Гаврюшатском сельском совете была комсомольская ячейка из 15 человек, членами
которой были мой отец и Аня Смышляева.
Года четыре он работал в
колхозе, потом окончил курсы бригадиров и в 16 лет встал во главе одной из
колхозных бригад. Видимо, отец обладал не только организаторскими способностями,
но и имел творческую жилку. В колхозе, помимо бригадирства, он был ещё и
редактором стенной газеты, в которой по решению правления не только высмеивал
недостатки колхозного строительства, но и рассказывал о трудовых успехах и
достижениях колхозников.
После завершения строительства
Гаврюшатского сельского клуба, в 1938 году, отец стал его заведующим.
Рассказывают, что он организовал в клубе самодеятельность, готовил небольшие
постановки, делал совместно с Григорием Пономарёвым световую газету, которую
показывали в зале клуба перед фильмом. Карикатуры на нерадивых колхозников
Григория Пономарёва и хлёсткий текст к ним Алёши Кузнецова заставляли ёжиться от
неудобства многих прогульщиков колхозной работы и любителей горячительных
напитков.
На
службе в РККА
В сентябре 1940 года отца
призвали на службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию. Как сын
вдовы-крестьянки, передовик производства, культработник, он легко получил
обязательную рекомендацию сельсовета для службы в РККА.
В первый год службы после
принятия присяги на верность Родине ему пришлось заниматься ответственной
хозяйственной работой – был начальником склада мотопехотного полка. Через
полгода началась Великая Отечественная война, которую он встретил на рассвете 22
июня 1941 года в Латвии в составе Западного фронта. Отступая с боями до самой
Москвы, молодой солдат испытал горечь поражений, унижения и обиды за
несоответствие между заявлениями руководства страны о разгроме врага на его
территории в случае агрессии и жестокой реальностью поражения. За бои под
Москвой отца наградили медалью «За оборону Москвы». Медаль и удостоверение к ней
не сохранились. Осталась только запись в красноармейской книжке.
В ходе войны отец поменял
профессию – стал сначала наводчиком 37-миллиметрового зенитного орудия, а потом
и командиром расчёта. Мне удалось проследить его боевой путь по документам
войны, восстановить названия частей: 42-я армия резерва Главнокомандования,
созданная в августе 1941 года, 42-я зенитная артиллерийская дивизия, 714-й
зенитный артиллерийский полк, 3-я батарея. В ходе сражений шли переформирования
соединений, менялись названия частей и фронтов. 4-я армия в ходе войны входила в
Северо-Западный, во 2-й Прибалтийский и Ленинградский фронты, полки и дивизионы
меняли свои названия. Свою военную службу отец закончил в составе 882-го
отдельного зенитного артиллерийского дивизиона.
Кстати, одним из разработчиков
автоматической малокалиберной зенитной 37-миллиметровой пушки, расчётом которой
командовал мой отец, а именно её уникального прицела, был инженер Лев
Вениаминович Люльев. В армии после института я служил в войсках противовоздушной
обороны на зенитно-ракетном комплексе, к производству ракет для которого Л.В.
Люльев имел непосредственное отношение, а 1985 году я работал в его
конструкторском бюро ОКБ «Новатор» на заводе им. Калинина в Свердловске и
занимался противоракетной тематикой. Лев Вениаминович к тому времени был дважды
Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственных премий. Вот она -
связь времён и поколений!
Война – тяжёлая работа
Воевал отец так же хорошо, как
и работал. Читаю приказ №27 от 28 марта 1943 года по 714 артиллерийскому полку
противовоздушной обороны о награждении медалью «За отвагу» красноармейца
Кузнецова Алексея Сергеевича: «Наводчик орудия 3 батареи Кузнецов А.С. в бою в
районе деревни Вязки 7 марта 1943 года в составе расчёта своей чёткой работой
обеспечил сбитие самолета противника «Ю-87», тем самым помог батарее выполнить
поставленную боевую задачу».
Эти скупые строчки документа,
копию которого я получил на руки, поразили меня своей простотой и точностью
описания событий. Я не случайно выделил слово «работа». У военных, каковым я сам
являюсь, для каждого случая есть свои специфические термины, которыми командир
может описать событие. Здесь же всё просто – солдат выполнил на «отлично» под
бомбами противника свою фронтовую работу: уничтожил пикирующий бомбардировщик
«Юнкерс-87» - «лапотник», как его называли на фронте за неубирающееся шасси. Это
тот самый пикировщик, который с рёвом сирены входил в пике для бомбометания,
неся смерть полутора тоннами бомб. Сбитый бомбардировщик не донёс свои бомбы до
цели, и от этих бомб не был разрушен прикрываемый объект, не погибли солдаты и
офицеры Красной армии. Медаль «За отвагу» высоко ценилась солдатами, она
доставалась кровью. Запись об её вручении внесена в орденскую книжку отца.
Бои в северо-западной части
Советского Союза были затяжными. С 1941 года по 1944-й с переменным успехом наши
и немецкие войска вели наступательно-оборонительные сражения, в которых погибло
большое количество солдат и офицеров с обеих сторон.
С июня 1942 по июнь 1943 года
42-я зенитная артиллерийская дивизия уничтожила 40 самолетов противника, с июня
1943 по июль 1944 года она прикрывала наземные части 1-й и 4-й ударных армий под
Старой Руссой, мосты и переправы. Полки дивизии прошли путь длиной в 1000 км от
Старой Руссы и Полоцка до плацдарма реки Великая и города Двинска. За взятие
города Двинска вся дивизия, её командир полковник С.С. Быко-Янко отмечены
Приказом Верховного главнокомандующего от 27 июля 1944 года. Объявили
благодарность товарища Сталина и моему отцу.
Зенитные артиллерийские батареи
дивизии и пулемётные расчёты сбили за полгода 1944 г. ещё 44 самолета
противника, отразили до 60 воздушных налетов общей численностью до 950 самолетов
«люфтваффе».
Прямой
наводкой по самолётам,обозам и дотам
Зенитки и пулеметы
использовались не только для поражения воздушных целей. В июне 1944 года боевые
расчёты уничтожили 10 автомашин и 12 повозок, до ста солдат и офицеров
неприятеля. Объекты прикрытия, в основном переправы, не пострадали. В 1944 году
наши войска прорвали блокаду Ленинграда и вошли в прибалтийские республики, где
наступательные бои были очень кровопролитными. Ещё одну благодарность Верховного
главнокомандующего отец получил за взятие города Рига.
Из представления к
награждению
орденом Красной Звезды сержанта Кузнецова Алексея Сергеевича, 6 февраля 1945
года: «Работая командиром орудийного расчёта в боях с немецко-фашистскими
захватчиками, проявил мужество и отвагу. В ноябре 1944 года, будучи на прямой
наводке, тов. Кузнецов метким огнём своего орудия подавил пулемётную точку и
уничтожил 10 солдат и офицеров противника. За период с 1 по 3 февраля 1945 года,
находясь в боевых порядках пехоты в районе Сталмани, расчёт Кузнецова уничтожил
четырех солдат противника и две повозки с боеприпасами. Кроме того, сержант
Кузнецов на боевом счету своего орудия имеет 10 сбитых самолётов противника».
Говорят, летчикам за такое количество сбитых самолетов присваивали звание Героя
Советского Союза.
И снова простые слова: «работая
командиром». Война – это работа, самая тяжёлая во всех смыслах. Из 173 сбитых
полком немецких самолетов 10 уничтожил боевой расчёт зенитного орудия моего отца
– результат отличной солдатской работы. Зенитные расчёты, в отличие от
летчиков-истребителей, не вели свободный поиск противника. Зенитки всегда
ставились на самых ответственных участках фронта – у мостов, переправ,
прикрывали стратегические участки. И немцы нещадно бомбили эти самые важные
объекты, нанося по ним массированные удары с воздуха. В прямом смысле –
зенитчики всегда на передовой.
Из Новгородской и Ленинградской
областей наступающие войска вошли в Курляндию – Прибалтику, в 1945 году в
Восточную Пруссию (ныне Калининградская область). Войну отец закончил именно
там.
После войны в течение года отец
продолжал служить в 882-м отдельном зенитном артиллерийском дивизионе, в который
был преобразован его полк, а по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 20
марта 1946 года в июне этого же года после 6 лет службы он был демобилизован из
армии и вернулся домой, живой и здоровый. Ему повезло – ранения и контузии
миновали его.
Мирная
жизнь
Как не было проводов отца на
войну в 41-м, так и не случилось пышной встречи в победном 45-м году. В деревне
не хватало рабочих рук. Призванные на войну здоровые крепкие мужики вернулись
обратно инвалидами, более 20 односельчан погибли на фронтах, большинство из них
числились без вести пропавшими, и только после войны их, пропавших, по решению
правительства признали погибшими и дали некоторые льготы семьям.
Отец четыре года работал
бригадиром и заместителем председателя колхоза «Путь», потом два года –
заведующим сельским клубом в деревне Гаврюшата, а с 1952 года - бригадиром
колхоза им. Ленина, куда вошли колхозы «Путь», «Путеводитель» и другие колхозы
Гаврюшатского сельсовета, бригадиром комплексной бригады огромного
неуправляемого колхоза «Правда», управляющим 1-м отделением сов- хоза «Лажский».
За добросовестную работу в 1958 г. его наградили медалью «За трудовую доблесть»,
в 1966 году – орденом Трудового Красного Знамени.
В 1973 году отца избрали
председателем Лажского сельского совета. Доверие односельчан он оправдывал с
честью, и его до сих пор вспоминают теплыми словами.
По выходу на пенсию в 1982 году
отец переехал на постоянное место жительства в город Свердловск, через год
перевёз маму и сестру, которая окончила в 1983 году среднюю школу.
В 1988 году я уезжал в
служебную командировку в Афганистан. Проводы были простыми, большинство
приглашённых не понимало до конца, что это не совсем рядовая командировка, и
только необычный проникновенный взгляд отца, который я потом неоднократно
вспоминал, выдавал его знание, куда я еду, и чем всё это может закончиться.
9 мая 1995 года в день 50-летия
Победы, за несколько дней до смерти отца, мы, как обычно, собрались у родителей.
Погода была теплая, распустились нарциссы. Мы с женой, вырвав все цветы на своём
огороде, насобирали 51 цветок, подарили этот букет ветерану. Он был тронут до
глубины души, за столом плакал, вспоминая свою фронтовую молодость. Сокрушался,
что мы, народ-победитель, живём намного хуже побеждённых немцев, и как насмешку
получаем от Германии гуманитарную помощь пакетами сухого молока и другими
продуктами. Позор для Великой страны. Отец рассказывал, что в 45-м в Пруссии
наступающие войска находили в подвалах немецких бюргеров запасы продуктов,
копчёные окорока и колбасы, хлеб и вино. С тем через четыре дня и умер...
Мой отец, переехав в
Свердловск, встал как участник войны в очередь на жильё. Ему был тогда 61 год, и
теплилась надежда на получение благоустроенной квартиры. Начиналась горбачевская
перестройка. По заверению руководства страны, к 2000 году каждая семья, а не
только ветеранская, должна была иметь своё жилье. Не получилось, как всегда.
Отец с сожалением
констатировал, что очередь стремительно убывает за счёт умерших фронтовиков. Он
был точно так же, как и другие, из этой очереди исключен, получив свои
квадратные метры на кладбище. Военкомат отказал в получении положенной субсидии
на памятник ветерану Великой Отечественной войны, а мы, его дети, не стали
биться за те деньги, сами поставили обелиск-памятник.
Переехав в город, он не стал
сидеть дома, устроился во вневедомственную охрану и до самой смерти в ней
проработал.
Поражала его любознательность.
Будучи уже пожилым человеком, отец ездил по городу, смотрел
достопримечательности. Приезжал ко мне в политехнический институт, и я устраивал
ему экскурсию по учебному заведению, показывал общежития и учебные корпуса
(кстати, одним из руководителей крупнейшего ВУЗа на Урале - Уральского
федерального университета - является наш земляк, уроженец посёлка Лебяжье Сергей
Тихонович Князев), ходил по магазинам, обязательно заходил на колхозный рынок и
что-нибудь там покупал на пробу: кусочек копчёного мяса, а мясо он отменно
коптил и сам, или солёного сала, обязательно пробовал капустку или огурчики.
Он с удовольствием общался с
односельчанами, которых на Урале проживает много, по возможности ездил к своему
товарищу Юрию Петровичу Санникову.
Жизнь его была активной и
насыщенной, и я помню своего отца деятельным, творческим, деловым, мастеровым,
порядочным, уважаемым человеком, с которого беру пример и сейчас.
Сергей
КУЗНЕЦОВ,
г.
Екатеринбург. |