На любой войне сражаются люди. Одни совершают подвиги и становятся героями, другие безвестными погибают в бою. А третьи, пройдя невероятные испытания, чудом остаются в живых и этим нескончаемо благодарны судьбе.

Почти невероятный случай произошел с моим давним товарищем Михаилом Катковым 50 лет назад на далекой и малоизвестной войне с милитаристской Японией, когда уже затухал пожар Второй мировой войны, вот как он рассказывал о том, что случилось:

- Наш тральщик № 61 в составе соединения флота в день объявления войны вышел на боевое задание по освобождению Кореи от японских захватчиков. Нам предстояло очистить от мин главные фарватеры подхода к корейским портам Расин, Сейсин и Гензан и их акватории. При освобождении Расина и Сейсина особых происшествий у нас на корабле не произошло. Мы вытраливали различные мины, уничтожали их и тем самым обеспечивали безопасный проход другим кораблям и судам, участвующим в операции. Когда наши войска освободили Гензан, нам было приказано произвести бомбометание основного фарватера этого порта, тем самым предварительно очистить проход от мин. Мне пришлось принимать личное участие в бомбометании. Не помню, сколько тогда мы сбросили бомб, когда с мостика поступила команда: «Прекратить бомбометание!» В этот момент у нас были уже готовы к сбросу в море пять бомб, и мы их поставили в специальный стеллаж. Моряки хорошо знают, что бомбы в таком состоянии на борту безопасны, но стоит им очутиться в воде и достичь установленной глубины, как боек срабатывает, и бомба взрывается. К вечеру мы зашли в порт и ошвартовались у одного из причалов.

Ночью, в третью смену, я заступил вахтенным у трапа. Напряженность боевого дня и ночная вахта утомили меня, сменившись с вахты, я прилег на рундук и крепко заснул. Сквозь сон слышал, как тральщик вышел в море. Как потом мне рассказывали моряки с других кораблей, тральщик, придя в заданную точку, поставил трал и лег на боевой курс.

Вскоре произошел взрыв большой силы, который подбросил корабль и глубинные бомбы, находившиеся на борту, приготовленные к сбросу, очутились в воде, рванули с такой силой, что тральщик раскололся на части и пошел ко дну вместе со всем экипажем.

Проснуться на корабле мне уже было не суждено: очнулся я в морской пучине на значительной глубине и, как только от контузии пришел в себя, изо всех сил стал выгребать наверх. Этот подъем показался мне вечностью и был невероятно трудным. Последние силы стали покидать меня, я прекратил выгребать. Меня начало трясти от отсутствия воздуха. Я сильно сжал челюсти, закусил язык и в этот миг выскочил на поверхность моря. В отчаянии захватывая ртом воздух, я схватил попавшийся мне в руки какой-то корабельный обломок.

В этот момент я еще до конца не осознал трагизма случившегося. Надо мной раскинулось голубое небо, солнце по-прежнему излучало свои живительные лучи. Вдали виднелась вожделенная полоса береговой черты. А рядом со мной колыхалась грязная после взрыва вода и плавали различные предметы, в том числе разорванные пробковые матрасы, подушки и даже пирожки с камбуза, испеченные уважаемым всем экипажем корабельным коком Танасиенко. Однако я не увидел ни одного живого человека. Сердце сжалось от боли. Я понял, что погибли все боевые товарищи.

В течение часа, а может, и больше я мертвой хваткой держался за обломок, когда увидел приближающийся ко мне быстроходный катер. Подойдя, моряки подали мне вначале отпорный крюк, но я не мог оторвать рук от спасительного обломка.

Тогда они подали мне бросательный конец, бросили спасательный круг, но результат оказался прежним. После этого один матрос разделся, прыгнул с борта, подплыл ко мне, обвязал меня и с силой оторвал мои руки. Только после всего этого подняли меня на борт катера. Доктор забинтовал меня с головы до ног. Я весь был в крови, все тело было в ссадинах. Чтобы не было лихорадки, мне дали выпить кружку вина.

Во время перевязки на моих глазах из воды подняли командира дивизиона старшего лейтенанта Попова, который выходил вместе с нами в море. Он был изуродован до неузнаваемости. Подняли еще машиниста старшину 1-й статьи Вовченко. Он стоял на вахте в машинном отделении, его раздавило в лепешку... Вскоре катер доставил меня к пирсу Гензана, оттуда переправили в госпиталь. Там я узнал, что 2 сентября 1945 года на американском линкоре «Миссури» был подписан акт о безоговорочной капитуляции Японии. Так закончилась не только эта скоротечная война, но и длившаяся шесть лет Вторая мировая война.

В. МУХОРТОВ,

капитан 1 ранга в отставке.

От редакции:

Катков Михаил Васильевич – наш земляк. Он родился 15 октября 1927 года в деревне Филатовцы Лебяжского района. Затем семья Катковых переехала жить в деревню Сазановщину, где у Василия Яковлевича и Екатерины Григорьевны Катковых родились ещё четверо детей: Борис, Галина, Анфиса и Александр. Михаил закончил Лебяжскую среднюю школу. В октябре 1944 года по комсомольскому набору он был призван на военную службу в ряды Военно-морского флота, участвовал в войне с Японией.

После войны получил специальность офицера-политработника в военно-морском политическом училище г. Киева. За время службы на флоте побывал во многих странах мира. Долгие годы жил в г. Туапсе, сейчас проживает в г. Краснознамёнске Московской области.

В районе, наверное, есть те, кто помнит Михаила Васильевича Каткова, его сестёр и братьев, и им будет интересно узнать о его дальнейшей судьбе. О своей интересной жизни М.В. Катков написал книгу «Дважды рождённый», которую подарил своим землякам. Она имеется в районном краеведческом музее, районной библиотеке, Лебяжской средней школе, редакции районной газеты. Советуем вам, уважаемые читатели, прочитать её, чтобы подробнее познакомиться с биографией выдающегося земляка.

Заметка, которую мы сегодня публикуем, вышла в девяностых годах прошлого столетия в одной из туапсинских газет.